PETER QUILL [MARVEL]

раса: хрен знает возраст: алкоголь пить можно, но мультипаспорт еще спрашивают

деятельность: на страже галактики место обитания: консервная банка посреди открытого космоса

---

Royal Republic - Everybody Wants To Be An Astronaut
КЛЮЧЕВАЯ ИНФОРМАЦИЯ
- Пыщ пыщ ололо я водитель НЛО.
- Капитан Кирк с Алиэкспресса.
- Первым делом звездолеты, грабеж, вооружённые нападения, а зелёные женщины потом.
- Кто на свете всех милее всех румяней и белее? Риторический вопрос, если бластер смотрит в нос.
- Твои глаза такие чистые, как небо, - назад нельзя, такая сила притяжения!
- Ирисный самец.
- Преисполнился в познании до shooting star.
- Не "живой уголок", а "команда".
- My pain is chronic, but my ass is iconic.
- R - значит ракета.
- Юра, мы все проебали.

---

ДОПОЛНИТЕЛЬНО
С тебя: красивый ты с красивыми буквами [пожалуйста, обратитесь в лс на стойку информации], активность хотя бы пост в месяц, идейность, желание развивать персонажа, любовь к комиксам [превозмогая кринж и жопоболь], чувство хуюмора и все такое.
С нас: бесплатная психологическая поддержка профессионального мемолога, еще одна консервная банка внутри твоей консервной банки, в общем, все как всегда, будет много стыда прямо в зале суда.
Мы с Бобби хатим в космас без безумных слив, так что готовь каюты можно одну, нам недельный тур на проблемы приключения.

Пробный пост

[indent] Когда Тони открывает глаза, рядом нет никого, кто мог бы помочь определиться — он все еще на этом свете или уже на том. Глаза слепит даже сквозь слипшиеся ресницы, из-под которых просачиваются невольные, непрошенные слезы. Собственное тело кажется неподъемным, как бдуто на него обрушили дом — такое уже случалось, его откапывали часа три не без помощи Халка и Ванды. Кошмары снились еще месяц, но, к счастью, рациональный мозг успешно сопротивлялся фобиям.
[indent] Всплывшие воспоминания, как звенья цепочки, которые он от скуки собирал из цветных скрепок на совещаниях, потянули за собой другие — поздние, яркие. Перчатка у Халка, щелчок. Паучок, повисший на его шее, и... Стрэндж. И кажется, сердце не выдержит боли облегчения, но сражение еще не выиграно. Один на четырнадцать миллионов. Камни сияют, переливаются в его горсти, он слышит их тихий, вкрадчивый шепот, сулящий могущество бога, показывают ему мир — тот, что он мог бы построить, но лишь подчинив себе. Они могли сделать его великим, всесильным... равнодушным. Как Бог. Как Танос. Тысячи картин проносятся в его сознании за один миг, тысячи непрожитых жизней. Но ему нужно лишь одно, и Тони знает, что за это желание ему придется заплатить жизнью. Он хорошо все просчитал и знает, что шанс выжить после того, как его тело пропустит энергию Камней Бесконечности, еще меньше, чем нудел Стрэндж, выменивая его жизнь на Камень Времени.
[indent] Он должен умереть. В этой реальности, в этот миг. Стать тем единственным шансом, что спасет всех. Пять лет он жил взаймы, и пришло время расплачиваться по счетам...
[indent] Тони стонет, мычит сквозь мешающую дышать трубку в горле. Приборы захлебываются паническим писком, оглушающим, ввинчивающимся прямо в мозг, сводящим с ума. Он пытается вырваться из паутины проводов и катетеров, но ему едва удается двинуть пальцами левой руки. Паника, липкая, холодная паника поднимается из груди, сжимая горло, багровая пелена страха застилает взгляд едва адаптировавшихся к освещению глаз — на самом деле мягкому, приглушенному. Тони задыхается, остро ощущая свою беспомощность — как тогда, в пещерах Афганистана.
[indent] Вбежавшая в палату медсестра что-то кричит через плечо, в распахнутую дверь, успокаивая взбесившуюся аппаратуру, перебирая тонкими смуглыми пальцами катетеры капельниц, и Тони стремительно утягивает в мягкую, глухую тьму без видений.
~•~
[indent] Когда он просыпается во второй раз, видит Хэппи, задремавшего, расползшись по удобному стулу с подлокотниками. Свет из окна падает на круглое, мягкое лицо, такое счастливое и умиротворенное, что Тони думает — у них все получилось, просто не может быть иначе. Он, наверное, пялится на похрапывающего Хогана с небывалой нежностью не меньше часа, пока тот не просыпается, наполняя палату радостным шумом.
[indent] Плачет Хэппи, когда убеждается, что Тони узнает его, плачет из трубки смартфона Пеппер, с которой никто не снимал обязанности по управлению СтаркИн, которых в эти пять лет только прибавилось, плачет даже доктор, забежавшая проверить, как у него дела и снять показатели приборов.
[indent] Хэппи сжимает пальцы живой — левой — руки и, то и дело срываясь на всхлипы, рассказывает, что произошло за прошедший год, который он благополучно проспал. Изувеченная правая рука с обезображенной ожогами и шрамами кожей мертвой плетью продолжает лежать вдоль тела. Но это ненадолго — тесты показывают, что чувствительность можно вернуть, а Тони уже прикидывает, как ускорить процесс.
[indent] Через три дня он убеждает Хэппи, что если тот заменит пакет с физраствором и разведенными в нем препаратами, от которых на языке мерзкий привкус, на бутылку вискаря, то выздоровление пойдет гораздо быстрее. Через неделю он уже дома, ковыляет при помощи верного Дубины, хотя надолго Старка не хватает — за год комы мышцы атрофировались, но это не мешает ему окунуться в работу, пусть за правильным режимом следят Пятница и Хэппи, жестко пресекая все попытки гения вернуться к прошлой жизни. Даже рука ведет себя прилично, Экстремис справляется на ура, и Тони думает, что, пожалуй, сможет вернуться к геройской деятельности — вот только пока не хочется. Совсем. Кажется, он навоевался на всю жизнь вперед, а прошедшая в агонии вины, попытках все исправить и сожалениях по утраченному пятилетка заставляет иначе смотреть на то, что для него реально важно. Он отвечает на все звонки Пеппер, ведет переговоры с Марией Хилл, готовясь снова влиться в деятельности ЩИТ, рассматривает студенческие стипендионные гранты, почему-то цепляясь за имя Питер Паркер — чуть сконфуженное лицо парнишки с голограммы почему-то вызывает невольную улыбку. Его тщательно оберегают от внимания прессы после одной единственной пресс-конференции, на которой в его задачу входило улыбаться и махать, пока Пеппер отвечала на вопросы. Акции компании взлетели, но интернет наводнили теории заговоров, если верить которым, Тони был киборгом, клоном, инопланетянином, принявшим вид Старка, его версией из альтернативной вселенной. Пятница зачитывает особо цветастые опусы, пока он работает над новой системой оповещения "Космос-Земля".
[indent] Лишь один человек так и не дал о себе знать за месяц, хотя Тони, еще находясь в больнице, просил Хэппи набрать с его старого старкфона сообщение: "жив цел орел", а потом упрямо делал вид, что это все херня и вообще не стоит внимания. Пусть адресату ничего не стоило открыть портал и появиться в выкупленной обратно Башне Старка, как проделывал это не раз в прошлом.
~•~
[indent] Тони чувствует себя превосходно — за исключением ночных кошмаров, но те за десять лет сали настолько привычны, что воспринимаются неотъемлемой частью жизни. А еще он начал вспоминать — то, что слышал, валяясь на больничной койке между жизнью и смертью, хотя так сложно отличить воспоминания от бреда. Тони подговаривает Пятницу, хотя ему ничего не стоит взломать ее, но это кажется насилием, кощунством, и сбегает, пока Хэппи сопровождает Пеппер на деловой встрече.
[indent] Берет любимую золотисто-рыжую Ауди, мельком видя свое отражение в зеркале заднего вида — уже не напоминает полутруп и глаза блестят, как прежде, хотя мяса на костях все еще недовес — все-таки из Старка херовый ЗОЖник. Левая рука уверенно лежит на руле, он теперь почти все делает левой. Благо, родился левшой, переучивали его уже в пансионе, куда Тони сбагрил отец. Теперь мозг вспоминал, перестраивался — куда быстрее, чем переучиваться с нуля, но все еще недостаточно быстро. Тони некогда, он всегда торопится жить.
[indent] Через двадцать минут он уже тормозит у нужного здания. Хватается за латунную ручку старинных и довольно пошарпанных дверей, выкрашенных синей краской, чтобы, по обыкновению, ворваться без предупреждения и глупых приветствий. Но в последний момент отпускает, берется за дверной молоток и ударяет несколько раз, напряженно хмурясь и всматриваясь сквозь матовое стекло. Стрэндж когда-то ясно дал понять, в каких они отношениях.
[indent] — Здаров, — улыбается Тони, снимая очки с дымчатыми стеклами.
[indent] На нем потрепанные джинсы, футболка и кожаная куртка со стоячим воротником, пусть немного, но скрывающим шрамы на шее. Правая рука — в кармане, на голове — привычный хаос, потому что во время работы Тони имеет привычку запускать руки в волосы, сводя на нет собственную же работу с расческой и гелем.
[indent] — Ехал мимо, дай, думаю, загляну, не пора ли тебя из астрала вареной спаржой выманивать, — искренняя по началу улыбка становится напряженной, а после и вовсе сходит на нет. — Впустишь? Кристина сказала, что только благодаря твоему руководству удалось вытащить меня с того света. Хочу... поблагодарить? Позволишь?

WEI WUXIAN [MO DAO ZU SHI]

раса: человек возраст: не ограничен

деятельность: заклинатель место обитания: альтернативный Китай

xiao zhan

---

КЛЮЧЕВАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Вэй Усянь привык нести ответственность в одиночку. Даже в окружении большого числа друзей и приятелей он не смог никому полностью открыться, что и привело к известным печальным событиям. Возродившись, Вэй Ин нашел понимание и поддержку у Лань Ванцзи, который после длительной разлуки сделал правильные выводы. После восстановления доброго имени Усяня они с Ванцзи отправились в странствие в качестве партнеров на пути совершенствования.

---

ДОПОЛНИТЕЛЬНО
Люби китайцев, пиши грамотно от третьего лица, и мы поладим) А если тебе нравится играть всякого рода аушки или ты интересуешься китайским языком, то вообще буду на руках носить!
На форуме есть замечательный Лань Сычжуй, который тоже очень ждет Усяня. Мы взрослые, милые и доброжелательные – с нами будет легко поладить)
До мая я буду не очень активным в плане игры, но готов хоть ежедневно общаться в телеграме, а посты писать по мере возможности. С мая можно будет ждать минимум два поста в неделю.

Пробный пост

Лань Сичэнь пришел в обитель брата, когда тот разучивал новую мелодию на гуцине, и положил на стол рядом с музыкальным инструментом приглашение: клан Юньмэн Цзян созывал гостей из других кланов на праздник по случаю начала сбора лотосов.
— Ванцзи, тебе придется посетить Пристань Лотоса самому: у дяди уже здоровье не то, чтобы путешествовать, а мне нужно вести подготовку к новому учебному году.

В этом году Облачные глубины вновь примут учеников. Клан Гусу Лань привел свою резиденцию в порядок, следы пожаров были устранены, здания – восстановлены, растения – вновь посажены. Лань Сичэнь уже давно вернулся домой с трактатами, которые в срочном порядке вынес из библиотеки во время нападения Вэнь Чао. В Облачных глубинах вновь стало спокойно – когда-то Ванцзи любил эту тишину и гармонию, но теперь многое здесь напоминало ему о резне, которую устроил Вэнь Чао, чтобы заполучить кусок Иньской печати.

Другие кланы тоже пострадали от зверств клана Вэнь и его приспешников – тот же Юньмэн Цзян лишился и своего главы, и его супруги, игравшей очень важную роль в жизни клана. Цзян Чэн, впрочем, оказался достойным преемником своего отца и смог в кратчайшие сроки вернуть клану былое уважение среди заклинателей. Ванцзи как-то раз видел его на ночной охоте, и, кажется, золотое ядро молодого главы клана Цзян после победы над Вэнями серьезно окрепло. Впрочем, успехи Цзян Чэна мало заботило второго нефрита; куда больше его интересовала судьба воспитанника клана Цзян Вэй Усяня.

— К тому же… кто, если не ты, сможет убедиться, что господин Вэй не представляет опасности для общества заклинателей.
Ванцзи отвлекся от игры на гуцине и поднял озадаченный взгляд на брата: на губах того играла добродушная улыбка, словно он облагодетельствовал Лань Чжаня.
"Чего же ты добиваешься?" — спросил про себя второй нефрит, но так и не озвучил этот вопрос. Лань Сичэнь столько раз сталкивал – сводил? – Ванцзи с Усянем, что можно было бы подумать, что он преследовал какую-то цель. Хотел, чтобы у младшего брата появился друг? Но Лань Чжаню было хорошо и без друзей – и даже если бы он нуждался в друге, то нашел бы его сам, и наверняка Вэй Ин был бы последним в списке тех людей, с которыми Ванцзи захотел бы по доброй воле подружиться. Впрочем, даже усилия Лань Сичэня были тщетными: дружбы между его братом и воспитанником клана Цзян до сих пор не появилось.

Лань Чжань все еще помнил, как Усянь заявил ему, что тот был для него чужим человеком. Они никогда не обсуждали то, кем являлись друг другу, да и вообще общались мало, но после всего, через что им пришлось вместе пройти, Ванцзи считал, что они с Вэй Ином друг другу были кем угодно, только не чужими людьми. Впервые за все время их знакомства Вэй Ин оттолкнул Ванцзи. Теперь, оказавшись отвергнутым, второй нефрит клана Лань понял, каково было Усяню, когда Ванцзи пресекал все его попытки сблизиться.

Вэй Ин изменился. Дело было не только в том, что он привлек темные силы для борьбы с тиранией клана Вэнь. Лань Чжань помнил Усяня еще во времена учебы: этот юноша был миролюбивым и уж точно не отличался кровожадностью. Но тогда, преследуя Вэнь Чао, Ванцзи видел трупы людей клана Вэнь, оставленные Вэй Ином, и не мог объяснить подобную жесткость. Одного отчаяния после смерти главы клана Цзян было мало, чтобы оправдать действия Усяня.
Возможно, Вэй Ин не изменился, а просто повзрослел и стал таким же, как и другие заклинатели. Увы, Лань Чжань все еще помнил его тем несносным и непоседливым юношей, который вместе с ним давал клятву бороться со злом и защищать слабых. Именно потому, что Усянь был не таким, как другие заклинатели, Ванцзи и… а впрочем, неважно, ведь второй нефрит никогда не демонстрировал своего расположения по отношению к Вэй Ину – неудивительно, что тот в итоге решил вести себя так же.

Раз в несколько столетий в мире появлялись настоящие самородки – заклинатели исключительной силы и невиданных талантов. Вэй Усянь был как раз таким заклинателем, его способности казались безграничными, однако это и беспокоило все остальные кланы: что если, возгордившись, Вэй Ин решит подчинить себе весь мир заклинателей? Мир только-только с облегчением вздохнул после свержения тирании Вэней! Сейчас Усяня, возможно, и устраивала позиция помощника главы клана, но как знать, может, темный путь, по которому пошел Вэй Ин, однажды заставит его изменить свое отношение – к власти, к людям, к тем ценностям, за которые он однажды поклялся бороться.

Ванцзи отказываться от приглашения не стал, так что к назначенному сроку собрался в путь. Скорее всего, ему не особо будут рады в Пристани лотоса. Цзян Чэн дал понять, что ему было безразлично, какой путь избрал его названый брат, и чужое мнение его не заботило. Но было ли это на самом деле братским отношением? Нефриты клана Лань не были очень близки, тем не менее, если бы кто-то из них сошел с пути меча, второй непременно бы обеспокоился – и вовсе не из-за желания оградить окружающих от пагубного влияния, а из-за заботы: у любой силы есть цена, а темные силы негативно влияли и на дух, и на тело. Так и почему же Цзян Чэну было все равно? Из-за недостаточной образованности? Или из-за безразличия по отношению к окружающим и к Вэй Ину в частности? Или оттого, что его зависть по отношению к Усяню была настолько сильна, что он был бы только рад, если бы тот пострадал? Ванцзи не мог знать наверняка, но знал, что его самого благополучие Вэй Ина действительно беспокоило.

Когда-то, еще во время учебы в Облачных глубинах, Усянь приглашал Лань Чжаня приехать в Юньмэн, обещал накормить его плодами лотоса и познакомить с красивыми юньмэнскими девушками. Ванцзи тогда, конечно же, отказался. Предложи Вэй Ин то же самое сейчас, он бы снова отказался, но уже по иным причинам.

Спустившись с горы Юньшэнь, Лань Чжань сделал короткую остановку в поселении у подножия, после чего заплатил паромщику за дорогу до Пристани лотоса. От Гусу можно было добраться до Юньмэна и по суше, но по воде было быстрее и проще.

Чего Ванцзи не ожидал, так это того, что его прибытие вызовет такой ажиотаж у местных. Наверняка они гадали, кто же почтил их визитом – глава клана Лань Цзэу-Цзюнь или же его брат Хангуан-Цзюнь. Впрочем, терзались догадками они не долго: Вэй Усянь чуть не налетел на Ванцзи, резко развернувшись.
Едва ли Вэй Ин явился на пристань, чтобы встретить гостей, но и удивления на его лице не было. Ванцзи почувствовал, как в груди больно кольнуло, когда Усянь обратился к нему официально, – столько лет тот звал его молочным именем, а теперь… теперь они были чужими людьми.
— Вэй Усянь.
Лань Чжань сцепил руки перед собой и коротко поклонился в ответ, полностью проигнорировав замечание о возгласах: ему было совершенно безразлично, что говорили о нем другие. Многие девушки говорили, что Ванцзи был красив, кто-то даже утверждал, что он был даже красивее Вэй Усяня, но как такое было возможно? У Вэй Ина были приятные черты лица, выразительные глаза, обаятельная улыбка – как вообще Лань Чжань мог с этим соперничать?
— Брат занят подготовкой к учебному году, поэтому не смог приехать.
Наверное, было бы вежливо поинтересоваться, направит ли клан Юньмэн Цзян учеников в этом году, но Ванцзи несколько растерялся от холодного обращения Вэй Ина, а потому предпочел промолчать – как обычно.
— Прошу извинить, — Лань Чжань вновь слегка поклонился, давая понять, что не станет навязывать собеседнику свое общество. — Мне нужно найти постоялый двор.
Усянь знал лучше многих, что Ванцзи рано ложился спать, так что понимал, почему тот сразу по прибытии озаботился вопросом ночлега. Кроме того, на пристани находились вещи Хангуан-Цзюня, ожидавшие доставки до места его проживания.

DONNA TROY [DETECTIVE COMICS]

раса: варьируется возраст: 25+

деятельность: Чудо-Женщина место обитания: Земля

conor leslie or else

---

КЛЮЧЕВАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Чужие дети растут быстро, но свои - еще быстрее. Иногда Диана до сих пор недоумевает: а почему это на Донне не красный костюм Чудо-Девушки? Хотя она и знает, что Донна давно уже не ее маленькая протеже. Но все равно иногда рука тянется к плечу остановить, одернуть; что же ты, слишком опасно, а ты слишком мала. Но иногда все равно хочется нахмурить брови и строго отчитать.

Даже если Диана и видела, как Донна росла на ее глазах. Может быть, даже в особенности поэтому. Появление Чудо-Девушки в свое время поставило перед Чудо-Женщиной слишком много вопросов, слишком многому пришлось учится на ходу, чтобы в свою очередь уже учить (и поучать) ее.  И на многие из них она так и не успела ответить - Донна повзрослела гораздо раньше, увидела гораздо больше и пережила больше, чем заслужила. И все же Диана отпустила Донну в свободный полет, когда пришло время, впервые в жизни, пожалуй, поняв Ипполиту, которая в свое время едва отпустила саму Диану. И все же Диана улыбалась каждому подвигу Донны что сольному подвигу, что в составе Титанов.
Путь у Донны вышел и выходит сложный, тернистый, запутанный, но Диана всегда будет рядом, чтобы помочь.
Ровно как и Донна всегда будет рядом для Дианы

---

ДОПОЛНИТЕЛЬНО
Ориджин у Донны внушительный, в котором чего только не намешано, поэтому ты вольна выбирать то, что тебе по вкусу. Старые комиксы, новые, сериал - пожалуйста, бери что нравится, мешай и твори, только бы душа твоя радовалась.
Я хочу играть с Донной. Казалось бы, очевидно, но все же под "играть" я подразумеваю немного большее, чем перекидываться постами раз в нное количество времени. Я хочу обсуждать, я хочу генерировать вместе новые идеи, я хочу, чтобы вместе если и не горели, то хотя бы разжигали пламя. У меня уже есть идеи(не зря же в поле "деятельность" стоит Чудо-Женщина, а не Чудо-Девушка), у меня уже есть бесконечная любовь к Донне, и поэтому я ее очень жду.
Перед подачей анкеты, пожалуйста, все же заскочи в лс, чтобы показать пробный пост и поболтать о своем, о девичьем ♥

Пробный пост

Зевс оставил амазонок последней (и первой) линией обороны этого мира. Сказать, что это налагало на них определенные обязательства — ничего не сказать. На Темискире её учили всему, начиная с давно позабытых языков, заканчивая воинским искусством, но во главе всего стояло бесстрашие. Ничто не способно поколебить воинственный дух амазонок, ничто не способно сломить или испугать их. Страх — тоже оружие. Оно должно быть направлено на других, не на себя.
В мире людей Диана познала многое, в том числе и многие чувства, но никогда не было страха. Боги, монстры, люди — Диана не боялась, отважно выступая против любого врага.

Но сейчас Диане было страшно. Страх поселился, когда в апартаментах пришлось делать капитальные перестановки: новое спальное место, место для отдыха, игровая зона... все то, о чем пишут в книгах для молодых родителей. Ей страшно от мыслей, что придется готовить на двоих, причем готовить вкусно. Она не знает, что нравится детям. Очевидно, что была разница между разговорами с детьми в школах для поднятия уровня нравственности. Еще более очевидно, что это совсем отличается от попыток понянчить Робина. Это совсем не то.
Диане было страшно от мысли, что она будет плохой матерью.

Неужели Ипполита никогда этого не боялась? Неужели она всегда знала, что делать с Дианой? О Зевс, у нее столько вопросов...

И все же в христианской мифологии была одна хорошая, практически вселяющая надежду фраза: Бог не посылает больше, чем человек способен вынести. Хоть она и не человек, но ее боги-покровители такие же. Просто... придется чаще молиться Гестии о благополучии и счастье, чтобы ее милость оберегала маленькую семью Дианы. Когда-то она об этом и подумать не могла. Её семьей были амазонки, но в мире людей другие семьи. Единственное, что неизменно в этих семьях — любовь.
Её любовь давно погибла, но жизнь любит давать вторые шансы.

Девочка, выжившая в пожаре. Девочка, так на нее похожая.
Чудо. Донна Трой.

Диана не могла бросить ее одну, это чувство долга, ответственности, сочувствия было гораздо больше, чем она сама, и уж тем более куда сильнее страха. И даже сильнее нелюбви к бюрократии, преследовавшей на каждом шагу; как Брюс только вообще справился со всем этим? Но когда последняя подпись была поставлена, Диана в полную меру ощутила тяжесть понимания, что она теперь приемная мать и у нее есть приемная дочь.И все же вместе с этим вдохновение.
Это новое начало.

Диана вызывает такси, справедливо решая, что чем быстрее они доберутся до дома, тем быстрее смогут начать привыкать друг к другу. Но... Принс не знала. Действует совершенно наугад, потому что инструкций к родительству никто не оставлял, даже все те книги дают не более, чем советы. Наверное, единственное, в чем Диана всегда была совершенно точно уверена, так это в том, что ничего нельзя начинать со лжи или недомолвок. Лишь правда является достойным фундаментом для отношений, только она.
Диана садится рядом с Донной. Чередование маленьких и больших шажков навстречу в попытках узнать, что сработает.

-Донна, — тихо, осторожно, будто бы любое лишнее слово способно нанести непоправимый вред, обращается Диана. — Я знаю, что тебе больно.

Боль потери давно стала ей доброй подругой в той же степени, в какой и страшным врагом, навещая чаще положенного. Диана знает вдоль и поперек, какие струны души она заденет, сколько тепла заберет из души, но при этом каждый раз находя что-то новое, страшное. Ей не хотелось такого близкого знакомства, но иногда что жизнь, что смерть, не оставляют выбора.

— И я знаю, на что эта боль способна, — в худшем из своих проявлений. — Поэтому я прошу тебя дать мне шанс.

Диана смотрит на Донну с надеждой. Она не отступит в любом случае. Это тоже прививали амазонкам с самого детства, а Диана и сама по себе была безумно настойчивой. Но ей хотелось начать устанавливать контакт сразу, хотя частичка её души знала, что это невозможно. Это было бы легко, а в мире людей всё всегда сложно.

— Я хочу дать тебе дом. Я хочу, чтобы у тебя была семья, — потому что Донна заслуживает этого. — Мы сейчас едем домой, но если хочешь, то... Можем заехать в кафе?

EMIEL REGIS [SAGA O WIEDZMINIE]

раса: вампир возраст: 840г. рождения

деятельность: цирюльник, философ место обитания: В данный момент Туссент

Peter Capaldi

---

КЛЮЧЕВАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Регис - старый друг и верный соратник. Рассудительный и добрый товарищ, голос совести и разума, тот кто никогда не предаст свои идеалы, интеллектуал и отличный собутыльник.
Я понял, кто ты, Регис, даже раньше, чем Геральт. Едва мы вошли в твой шалаш, я увидел все, что было нужно, пока наш желтоглазый друг смотрел неведомо куда, я увидел самогонный аппарат. Ты, Регис - прекрасный аптекарь! А твой самогон из мандрагоры - эликсир животворящий, развязывающий язык, и может конкурировать с сывороткой правды. Опасная штука.
С первого глотка я понял, что мы подружимся.
И я готов подтвердить нашу дружбу и словом и делом – почти так же как ты, когда перевязывал мою голову, когда мне нанесли тяжелую рану.
Насколько мне известно, сейчас ты в Туссенте, солнечном краю, которым правит моя возлюбленная Анариетта.
Вы с Детлаффом познакомились с ней на приеме твоей подруги вампирши. И пока меня рядом с ней нет, я прошу тебя присмотреть за светом моей жизни. Надеюсь, ее сияние тебя не испепелит, а она не утомится от бесед с тобой.

---

ДОПОЛНИТЕЛЬНО
А теперь к деталям.
Региса мы очень любим и ждем, что вы тоже будете любить его и развивать. В Туссенте зреет заговор против княгини и кто знает, чем все обернется в этот раз. Твой опыт (не только в самогоноварении) и знания (успокоительные настои мне очень нужны) жизни нам очень нужны.
Посты только от третьего лица, быть на связи, не ограничиваться игрой только со мной и княгиней, у нас множество талантливых игроков в касте - вообще, весь каст загляденье.
Желательно писать полную анкету, так же смену внешности я рассмотрю крайне неохотно. Я жду если не быстрой игры, то не медленной точно, поэтому пост раз в две недели будет оптимальным вариантом.

Пробный пост

Собирать вокруг себя публику в последнее время было очень и очень легко. И не сказать, что раньше у Лютика были какие-то проблемы с тем, чтобы найти зрителей, но он не предполагал, что найдет их во дворце, в разгар дня, уйдя от оживленных комнат и коридоров. Спокойнее было бы репетировать в своих покоях, но вдохновение там к нему не приходило, а значит, нужно было сменить обстановку и ничего лучше, чем небольшой зал с круглым окном, выходящим прямо на чудесный внутренний дворик. Несколько придворных дам оказалась рядом практически сразу, окружая менестреля своим вниманием и благосклонностью. Лютик не возражал. Перебирая струны и ловя женские взгляды на своих пальцах, перебиравших струны лютни и лице, когда пел, он читал им стихи под аккомпанемент лютни, исполнил одну из баллад и понял, что репетиции увы, не получилось. Листы, исписанные аккордами и текстами лежали не тронутые, не раскрытые. С одной стороны, времени у него было достаточно, чтобы отрепетировать, а с другой, если у него получится сейчас, то времени на репетиции не останется совсем потом: две прекрасные барышни, сидевшие рядом признались, что они лучшие подруги. И все-все делают вместе. "Все-все" Лютика впечатлило. Возможно он нашел бы для них время, чтобы узнать поближе, после пира.
— А на следующей неделе вы будете петь на пиру, который устраивает  император? — леди с темными вьющимися волосами погладила руку Панкраца. Леди со светлыми волосами прильнула к его плечу с другой стороны.
— Да, непременно. Если мне удастся отрепетировать новую балладу, то я непременно буду её петь. Не хотелось бы исполнять по второму кругу то, что все уже слышали...
— Неужели у вас такой скупой репертуар? — брюнетка подсела еще ближе, поглаживая костяшки на пальцах Лютика и поднесла его руку к своим губам, прихватывая белоснежными зубками изумруд на его золотом перстне. Шаловливая рука блондинки скользнула под куртку, поглаживая его торс.
— Нет, но... я бы хотел порадовать гостей чем-то новым, описать красоты НильгаА-арда! — ручка нырнула ниже, заставляя виконта выпрямиться. — Как суро-ово в этой стране и... мне надо к себе, — он вытащил женскую руку, сжавшую его слишком крепко из своих штанов и поднялся, поклонившись обеим придворным дамам. Сегодня он определенно хотел чего-то иного, а не к главенствованию женщин в постели. Тем более таких... прямолинейных. Он любил женщин, которые точно знали, чего хотели, а тех, что сами предлагали отправиться в постель тем более, только сейчас обстоятельства были иными. В другой раз он был бы рад уединиться, однако баллада не могла быть исполнена не будучи отрепетированной как следует.  — Я был польщен знакомством и вашим вниманием, но мне надо идти, простите.
Лица девушек мгновенно переменились. В них появилась кроткость и смирение, взгляды устремились в пол. Поначалу Лютик не понял отчего, но голос, раздавшийся сзади расставил все по своим местам.
Панкрац обернулся, замер на месте, перебарывая испепеляющее его желание сделать шаг назад и вовсе убежать как можно дальше от женщины, чье доверие он предал и которая намеревалась казнить его за один раз всеми возможными способами.
— Ваша Светлость, — обе девушки, присели в реверансе и удалились так быстро, что остались только мимолетным видением в голове барда.
— В-ваша Милость, — Лютик поклонился как подобает и прикусил нижнюю губу изнутри, не зная, что сказать. Прочла ли она его письмо? Простила ли она его? Мысль о том, что Анна-Генриетта прибыла из Туссента в Нильфгаард из-за него была глупостью, хотя и приятной, и все же, Лютик отмел её сразу. В конце концов Эмгыр её кузен, она могла приехать к нему, что, вероятно, так и было.
И мог ли император казнить Лютика по просьбе Анариетты? Вопрос, который бард совсем не хотел проверять, но ответ на который жаждал узнать немедленно.
В гневе Анариетта называла его "Лютик", изменяя привычно-нежному "виконт Юлиан", или просто имени. Так и сейчас, обращаясь к нему по прозвищу, она была если не в гневе, то сердита. И, к своему изумлению, виконт знал отчего она сердилась, но утешить привычным способом поцелуев и песен не мог.
— Вы получили мое письмо, госпожа? — он растерянно сделал шаг к Анариетте. — Я не ожидал увидеть вас здесь... если вам неприятно мое присутствие, я тот час же уйду, только скажите. Но молю, не прогоняйте меня, — Лютик решительно преодолел разделявшее их расстояние и опустился на колени, беря её тонкие пальцы в свои теплые руки. Прижав костяшки её пальцев к губам, викон позволил себе поднять взгляд на княгиню.