Икарус происходящее не признает, для Сольвейг все произошедшее, до появления Бена — очевидное, не будет же настолько испуганная дама ещё и лгать им, зная, как все это может для нее закончиться. Соль крепко сжимает ладони и разжимает, слушая весь этот разговор и попытки найти оправдания. Не читал он никакую газету, Соль в этом уверена, не могла же она сквозь хныканье ребенка не услышать, как Икарус вернулся домой. Домовики головой мотают, подтверждая слова о том, что никого они не видели, что здесь был только мистер Огден и некая мисс, которая теперь взирает на происходящее со страхом, который постоянно смешивается с удивлением на ее лице. Ей кажется, что здесь все, кроме домовиков, не в себе, что в следующий раз, когда кто-нибудь решит угостить ее огневиски, она сотню раз подумает — соглашаться ли. Она не была уверена в том, что отсюда получится выбраться живой, но сейчас, находясь в ловушке, ей остаётся лишь только ждать неизвестного для нее исхода.
Огден предлагает открыть окно, на что Соль фыркает, подходит к окну и распахивает его так, что ставни ударяются о наружные стены дома, с грохотом рикошетят обратно, из-за чего домовики вздрагивают, поджимают уши, а один из них просит Миссис Огден быть аккуратней со ставнями. Соль разглядывает свое кольцо на пальце, которое она не снимает, говоря самой себе о том, что ей оно просто нравится, красивая безделушка, откидывая из головы мысли о том, что ей, несмотря на происходящее, нравится быть Миссис Огден. Икарус уже открывает соседнее окно, будто он надеется не обнаружить в кармане своих брюк обручальное кольцо, будто он до сих пор пытается доказать, что все нормально, что все вокруг лгут, а он прав. Соль даже не удивляется, когда он выуживает из кармана кольцо, она смотрит на него с ненавистью, нельзя срываться еще больше, позволять тумана уносить ее дальше от реальности.
— Это письмо, — она кивает на чистый лист бумаги, говорит с неуверенностью, будто там, возможно, и есть некое скрытое послание от посторонних глаз, - то, которое ты нашел на окне и привел меня сюда, — она смотрит на домовиков, которые напряжены и ждут, куда дальше повернет ситуация, — а кольцо ты снял, когда я заметила его у тебя на пальце, после этого ты сказал, что вдовец, - она осторожно присаживается на диван, чувствуя, как боль в бедре все еще слишком пронзительно, морщится, вытягивает руку, касаясь запястья Икаруса, — пожалуйста, Бен или кто бы ты ни был, — она не уверена в его имени, как и в его вменяемости, — прошу, отпусти, — пока Клара просила Огдена выпустить ее из этой комнаты, Сольвейг, громко хлопнув дверью, вышла из комнаты. Один из домовиков решил сходить за ней на случай, если та решит, в порыве злобы, уничтожить половину поместья. Женщина, вздрагивая от резких звуков и порывистого ветра за окном, все смотрела на Огдена умоляюще, надеясь заполучить хотя бы кивок головы, который значил, что она свободна.
Сначала раздается громкий крик, который заставляет домовика обернуться, а второго через пару секунд уже явиться в комнате пленницы, тот смотрит перепугано на Огдена, — хозяин Икарус, — он все глазами, занимающие половину его лица, хлопает, указывает на выход из комнаты, — там Миссис Огден и ребенок, - он тяжело дышит, будто слишком быстро бежал по лестнице, - он мертв, - заключает он так, будто сам плохо в это верит, — и записка, - он передает Огдену клочок пергамента, на котором выведены инициалы Бена, — но хозяин, — он отходит  чуть дальше, — я уверен, что в доме больше никого не было: только вы и Миссис Огден, еще эта женщина, - он указывает на Клару, — но она всегда была здесь, она не могла выйти, точно вам говорю, - Соль, в это время, тормошила ребенка за плечи, пытаясь его разбудить, не полностью осознавая то, что произошло. Она оставила его спать, он точно уснул, он не был мертв, Сольвейг всегда его проверяет, дышит ли он, боясь, что где-то и что-то могло пойти не так, в этот раз проверка не увенчалась успехом. Когда осознание того, что тот не проснется, полностью пришло к ней, она, схватившись за голову, быстрым, уже затуманенным взглядом, пыталась понять, что с ним могло произойти. Она обнаружила его в кроватке, взяла на руки, все как и обычно, но глаза он не открыл, как и признаков жизни не подавал. Соль думала о том, что могло что-то проглядеть, что туман, незаметно для нее самой, накрыл ее до такой степени, что она его убила. Сольвейг не видела записку, ее первым обнаружил домовик и тут же показал Огдену.

ana de armas

✦ veronica bones, 34 чистота крови, деятельность, лояльность - обсуждаемо [indent] Твоя жизнь раздроблена на маленькие осколки и каждый из них оставил свой след на твоем чутком сердце. [indent] Тебе 14 и твои родители разводятся. Мать, что вышла замуж только по наставлению от родителей и отец, который поступил точно так же. Любви в этом браке между супругами не было. Вся любовь, что была между ними — принадлежала малышке Рони. Родители купали её в любви и старались ругаться за закрытой дверью, но холод между ними с годами только усиливался — молчаливые завтраки и опоздания к ужину. Отец приход домой, любимая дочь уже в кроватке, он целует ее волосы и оставляет на тумбочке шоколадную лягушку. Он покупает их каждый раз, когда задерживается на работе. Рони четырнадцать и её жизнь ломается впервые, родители принимают непростое решение — развод. На их семью сыпется осуждение, сплетни не додают ей популярности в школе. Теперь её жизнь это выбор — к кому из родителей поехать на зимние каникулы? Отправиться к отцу? Или к матери? Каждый из них старается жить дальше, новые отношение и второй (а может и не последний) брак, еще дети. Рони застревает между двух миров — Парижем, местом куда уехал отец и Лондоном. Она старается поделить лето поровну и провести с каждым родителем одинаковое количество времени. Отец за чашкой чая делится с Рони  своими старыми сожалениями: «зря я не настоял, чтоб ты училась в Шармбатоне». Отец закрепляет свои слова тем, что мог бы видеть её чаще. И Рони хотела бы видеться с отцом чаще, но здесь у него уже новая семья. [indent] Она бы хотела Эдгара не замечать, не знать, но подруга ей про него все уши прожужжала. Рони изначально это бесило, а потом... Потом она сама стала его замечать везде — вроде он никогда раньше не ходил в библиотеку, но вот он встревает в разговор с библиотекаршей и Рони понимает, что он здесь явно завсегдатай. Она точно его не замечала на гербалогии, но у них всегда уроки были вместе с гриффиндором. Веронике он нравится, а она ему. Жаль только что Эдгар не торопится ей в этом признаться. [indent] Рони с облегчением выдыхает, когда подруга из числа лучших, встречать начинает с другим парнем. [indent] Она на матч приходит со всей школой и болеет за львов всем сердцем, которое едва не останавливается, когда Боунса нагло сбивают бладжером с метлы. Эдгар получает по голове, еле удерживается на метле и до конца матча ему едва удается оберегать ворота. Рони нему в больничное крыло приносит веточку сирени, она то думает, что он спит и её не увидит. Эдгар так и не выпил настойки сна без сновидений и не уснул — школьный колдомедик такое поведение не оценил бы, но куда деваться. У Эда частые проблемы с поведением. Осмелевший от удара по башке, Боунс наконец-то приглашает Несс на свидание. [indent] С прошлым все понятно, да? А что у нас сейчас? Ты так хотела аккуратный домик, в помощники себе эльфа-домовика и чтоб детей был полон дом. Наших детей. Чтоб твоим детям не было одиноко, как тебе после развода родителей. Ты так хотела построить нашу маленькую жизнь, позаботится о деталях и просто_напросто быть счастливой. Я тоже хотел. Хотел больше жизни. Но как могу я спать спокойно, когда война закрашивает улицы нашего города, словно чернила растекаются по пергаменту? Это не для меня. Не про меня. Мне мало было работы хит-визардом, я пошел в аврорат. Ты, в отличии от моих родителей, против не была. По крайней мере не показывала это. Но, в душе твоей ютилась тревога. Вечерние опоздания тебя волновали, как и порой полученные ранения. Ты молчишь, кусаешь обветренные губы и разогреваешь ужин по второму кругу. «Попробуй выспаться» — рука твоя ложится на моё плечо и тепло от неё разливается по всему телу. Я прижимаюсь к ней щекой и обещаю: «Завтра точно не опоздаю к ужину». [indent] Тебе врать я ненавижу больше всего на свете, но я верил, что скрывая от тебя свою причастность к ордену, поступаю правильно. Зачем тебя впутывать? Зачем беспокоить? Ты и без этих новостей волнуешься за меня. Ты сон теряешь каждый раз, когда я на задании. Рони, давай ты не будешь на меня злиться и бить посуду? Я просто хотел тебя уберечь. Знаю, получилось не очень. Ты доверие ко мне начинаешь терять, боишься повторить судьбу своих родителей. Но, мы ведь не они. Мы же любим друг друга, а любовь преодолеет все? [indent] Все, кроме смерти. ✦ дополнительно Она не неженка и не собачка, она львица мать и за семью горой. Жена, в пару. Внешность обсуждаема, имя и деятельность тоже. Приходи сразу в лс, захвати с собой пост. Развод не дам, детей делить не будем. Будем в горе и в радости. Я подстраиваюсь под игрока, но сыграться - это святое. Амелия передает привет и тоже ждет! Большая просьба не пропадать, если что-то не так, меня смело можно посылать, менять роль и оставаться у нас играть другим персонажем.

ваш пост

ваш пост

Теперь его же оружие оборачивается против них, как иронично, такой вот иронии в его жизни в последнее время слишком много. Эта ирония стекает по щеке Соль, окрашивает ее одежду, он прилагает усилия, чтобы подтянуть стекло на себя, но его крепко держат за руку. В месте соприкосновения жжет, будто сам огонь пляшет на коже, там выступают волдыри, уже начиная лопаться, пока Икарус с ужасом наблюдает как щека девушки расходится под неизбежностью остроты стекла. Слова, растекающегося существа, заставляют его пятится еще сильнее, пока Сольвейг, наконец не отталкивает того от них, видимо, совершенно не думая о последствиях. Огден не понимает как работает эта их связь, почему чудище горит, а девушка нет, при том, что стекло оказывает на них примерно одинаковый эффект, может в нем все дело.

Но приходится отступать как можно скорее, никаких лишних мыслей, только те, которые могут помочь отсюда выбраться, знать бы еще откуда. Ведь на дом это походит все меньше, по крайне мере внутри, Огден никогда не видел в домах таких бесконечных коридоров, этот коридор простирался на много километров, так что глаза уже не были способны разглядеть есть ли там вообще максимальная точка, или это все какая-то замкнутая цепь, пожирающая себя. Огонь полностью пожирает его мантию, которую приходится сбросить, но сбрасывать уже и нечего, та оседает пеплом на деревянный пол, стоит ему только коснуться. Он оглядывает девушку, думая, что той должно достаться больше, если на ней и мантии даже не было, но все выглядит примерно также, как до того как они зашли в дверь, которая теперь потерялась в сотне других, только жар еще обдает спины, будто для огня здесь время двигается медленне, чем для людей. Икарус вертит головой, пытаясь понять, откуда они вышли, замечает как какие-то двери снова срастаются с полом и стенами, пока очередной хлопок не позволяет им распахнуть одну из них.

Он сразу узнает помещение, хотя и не понимаю, как они могут здесь быть. Это место долгое время являлось ему во снах, пока он думал, как скоро китайцы доберутся до него. Икарус делает пару шагов внутрь, знакомые запахи все больше бьют в нос, он отмахивается от них, не замечает как по всему помещению расходится зеленоватый туман, оседающий на пол. Этот туман рождает фигуры у знакомой стены, Огден сначала позволяет себе ухмыльнуться, когда думает, что хорошо знает, что будет дальше.

- Нет! - это «дальше» заставляет его вскрикнуть, резко притянуть к себе Сольвейг, чтобы задрать ее голову, взглянуть, что на ее шее нет никаких следов, таких же, как у той девушки, которая только что скатилась на пол. Те слова плавленого итальянца застыли в нем, если уж тот нанес ей травму через себя, то, вполне логично ожидать, что перерезанная шея передастся с одной Сольвейг на другую. Но ничего похожего он не видит, только следы крови от раны на щеке, которая, за то время, что они здесь находятся, кажется, успела порядком затянуться.

- Разве можно быть в чьей-то голове? - Огден не слышал о такой магии, но он никогда не слышал и о таких вот искаженным путешествиях во времени. Как будто кто-то заливает в них переработанные воспоминания, но ведь итальянец не был воспоминанием он был всего лишь мертвецом, который сейчас должен лежать где-то под землей. Он и хочет сказать Соль, что ничего такого не сделает, но в этот момент на него обращает внимание другой Икарус, у которого все руки в крови, у которого глаза горят зеленым. Он тащит уже мертвую девушку за ногу, лицо его искажается в злостной улыбке, как у человека, который до крупицы познал все то зло, что он творит и противится ему не намерен.

- Ты ведь этого хочешь, Икарус. Что с тобой? Ты забыл, что из-за нее убили Мэта? Помнишь его? Помнишь, как его мать плакала у тебя на плече и просила вернуть своего мальчика. Ты еще можешь его спасти, - настоящий Огден переводит взгляд на девушку, которую держит ненастоящий, сейчас ее лицо меняется на лицо Мэтта, у которого тоже рана была на шее, хотя и менее ровная. Мэтт хнычет совсем как маленький мальчик, зовет свою маму, тянется руками к Соль, а ненастоящий Огден уже замахивается телом и закидывает его в кучу, которая до этого момента казалось всего лишь очередной тенью. На самом же деле это была куча из тел Сольвейг, каждая из которых была убита по своему. Пока Икарус пытается осознать сказанное ему, мотает головой, потому что ничего подобного не хочет, сцена начинает повторятся, снова пальцы сжимают горло, снова Соль пытается вырваться, только теперь раздается хруст, ее шея надламывается, глаза закатываются, тело оседает на пол, а позже летит в кучу. Стоит только трупу коснуться кучи, и все сначала: нож в сердце, авада кедавра, голова размозженная о стену...

В какой-то момент Огден уже не может выносить этого зрелища, отворачивается, едва сдерживая подступающую тошноту, все это не может быть реальным, но выглядит именно таковым, это как сон, в который искренне веришь, пока находишься в нем. Никакой иной реальности и не существует, пока ты находишься в царстве Морфия. А потом вдруг начинает раздаваться хор, состоящий из одного и того же голоса - голоса Сольвейг. Куча звучит как единый организм, начинает гореть тем самым зеленым огнем.

- Вот что с тобой будет смотри, - ни один рот Сольвейг в этой куче не двигается, звук идет откуда-то из груди, глаза каждой из них смотрят на настоящую Сольвейг, а может даже глубже, потому что внутри них только темнота, вперемешку с зеленым туманом, - Смотри, Сольвейг. Смотри! Ты никому не нужна ни отцу, ни мужу, ни брату. Все будут рады твоей смерти, Огден уже пытался и попытается снова. Ты умрешь как жалкая Миссис Огден, - Икарус хочет все это остановить, перестать видеть как умирает одна за другой Розье, пытается спрятать настоящую волшебницу за своей спиной, но пошевелится не получается, его двойник то появляется рядом с ним, то исчезает, указывая пальцем на его жену. Смеясь над его слабостью, над тем, что Огден не может покончить с той, что тянет его на дно, мешает вести дела, так как нужно, без каких либо оглядок.

а заявки мало что ли

ваш пост

w h e n   w e   w e r e    y o u n g   w e   w e r e   t h e    o n e s
— the kings and queens
[indent] в детстве эдгар  обожал сюрпризы. без них не обходился ни один семейный праздник, особенно дни рождения. родители боунсов, несмотря на строгость воспитания, в подарках детей не ущемляли, эдгар не был исключением и глубоко в его воспоминаниях еще были живы те дни, когда он получил свою первую метлу, игральные шахматы и взрывные карты. в душе его еще было живо тепло, которое разливалось по телу от тех детских эмоций. но сейчас, сейчас по его телу разливалось совершенно другое тепло - алая кровь проскочила собой подол рубашки. кровь просачивалась сквозь пальцы, рукой он пытался зажать рану, помогало ли это? сомнительно, но отпускать он не решался. франциск его торопил.

[indent] - надо убираться отсюда, боунс, - он повесил свободную руку эдгара себе на шею, стараясь перевести на себя массу тела товарища. его голос был тихим, но тревогу в нем услышать было несложно. они прошли несколько шагов, а потом боунс остановился.

[indent] - подожди, - сказал эдгар оборачиваясь лицом к старой хижине, скрытой чарами от маглов в лесу.

[indent] - что ты делаешь? эд, сейчас не лучшее время медл... - фран не успевает закончить свою фразу, как боунс шатаясь на ногах направляет палочку на дом, в котором они только что потеряли двоих соратников, а сами едва выбрались из рук смерти, дыхание которой они все еще чувствовали на своей коже.

[indent] - экспульсо - боунс бросает взрывное заклинание в логово пожирателей и, как оказалось, вампиров. боунс несколько минут наблюдает за тем, как он разгорается, - чтоб никто не выжил. наверняка, - он возвращает свою руку на плечо франциска, опирается на него и спешно отходит дальше; пламя сзади отдает жаром в спину, люди из соседних домов начинают суетиться, улица утопает в их голосах. орденовцы отступают в безопасное место, останавливаются в закоулке и дают себе передохнуть. франциск находит в кармане сигареты, одну берет себе, другую отдает эдгару, тот ловит её губами, вместо зажигалки использует волшебную палочку, на её кончике показывается небольшой огонек, все благодаря заклинанию огня, которое боунс использует с помощью невербальной магии.

[indent] - нас подставили, - фран себе места не находит, меряет шагами темный закоулок и нервно машет руками, - совпадения быть не может, кто-то подставил нас, в доме не должны были быть вампиры, только двое пожирателей смерти, - его сигарета выпадет из рук, он дракла упоминает и спешит достать новую из пачки.

[indent] - тебе бы успокоиться, фран, - голос боунса будто из загробного мира доносится, слишком спокойный, для подобной ситуации. негромкий, но акустика закоулка его подхватывает и от этого становится не по себе. эдгар руку от раны убирает, чтоб оценить масштабы ущерба. здесь его навыков в колдовской медицине явно буде недостаточно. франциск поднимает на него глаза, будто только сейчас осознает, что боунс ранен. и ранен серьезно. все больше вещей окрашены кровью эдгара, как и его рука, что впитала в себя достаточно крови.

[indent] - драклова сила, что с этим делать будем? - они оба понимали, что в мунго ему нельзя - он не был на службе, не выполнял задание аврората в результате которого и пострадал. он действовал в обход закона и если он явится с таким ранением в больницу, возникнут вопросы сначала к нему самому, а потом все дойдет до отдела магического правопорядка и руфуса скримджера, а тогда ему не отделаться дисциплинарным взысканием. эдгар думал быстро, перебирал в голове всевозможные варианты, но ничего лучше, чем обратится к брату, он не придумал.

[float=right][/float] [indent] - ответи меня к эдмунду, трансгрессируй. в эшфорд, - франц вопросительно выгнул бровь, но промолчал - лучшего варианта у него не было. он отбросил окурок и навел на него палочку, тот выстрелил красными искрами и исчез - театральщина была слабой стороной этого парня. он взял боунса за свободную руку и аппарировал в эшфорд. у самого эдмунда не хватило бы сил на перемещение. они оказались на одной из улиц города, что мирно спала в своих домах. редко где был свет в окне, а если и был, то тусклый, словно от свечи. они медленно шли вдоль улицы, пока не оказались напротив дома неда. боунс поблагодарил франа за помощь, они договорились утром обсудить происходящее, а пока тот аппарировал к дамблдору, чтоб рассказать о произошедшем. эдгар медленно поднялся к двери, его рука на секунду зависла в воздухе, не решаясь постучать. что он скажет? последний раз, когда они виделись с недом за семейным столом у родителей, он был примерным членом магического общества и одним из лучших авроров, а что сейчас? эдгар замедлил, но знал, что другого выбора у него нет. он постучал и оперся рукой на стену.

в замочной скважине щелкнул ключ, а потом дверь открылась.

[indent] - привет, нед. не выручишь брата?

Лета в поисках возлюбленного

scott eastwood

✦ gideon prewett, 32-33 чистокровен, аврор, орден феникса не пугайте мне лошадей, пожалуйста, а то и без того им стресса хватает [indent] Они встречаются в заповеднике крылатых коней, куда Пруэтта приводит работа. От Леты исходит такое раздражение, что Гидеону хочется ее бесить, сейчас, через год, в с е г д а. Он парирует ее едкие замечания, шутливо приглашает на свидание, уходит прочь, когда заканчивает свой деловой визит. И не понимает, что в Лете Розье такового, что она никак не идет из головы. [indent] У Гидеона большая семья, у сестры семья еще больше. Он не влезает в непонимания родителей и Молли, а когда сестра выходит замуж, вместе с Фабианом вручает ей часы в подарок. Те самые, на которых будет появляться все больше стрелок с каждым новым членом семьи. На все предложения жениться, Гидеон неприличный жест показывает, говоря, что давно женат на работе, и не до...нимайте его тупыми вопросами/предложениями/идеями. мы слишком часто встречаемся по моей работе, тебе так не кажется, Лета? [indent] Благотворительное мероприятие, громкий скандал, труп. [indent] Он специально задвигает Лету в конец очереди на допрос, не то в желании ее изломать, не с надеждой напоить кофе. Но пространство между ними так искрит, что когда он ставит точку в их с ней разговоре, Гидеон плохо понимает, что делать дальше. А приходит в себя, когда пальцы сминают ткань ее вечернего платья, усаживает Лету на край стола. Непрофессионально, но об этом он не думает, лишь сердце отбивает бешеный ритм неадекватного решения. [indent] Кто-то скажет, что так начинаются отношения. Гидеон ничего не предлагает Лете, Лета ничего не просит. Их встречи не имеют графика, все вокруг очерчивает спонтанностью. В какой-то момент он просит остаться в его холодной квартире на продавленном диване до самого утра, ожидая отказы, но Лета соглашается. пруэтт, чтобы подарит мне кольцо, тебе придется заложить душу [indent] И он бы заложил, но его душа поделена между Молли, братом, работой и Орденом Феникса. Чем ярче пламя войны разгорается, тем чаще Гидеон задается вопросом, а не придется ли ему приходить за братьями Леты, не придется ли ему с ними схлестнуться под маской. Он остервенело каждый раз целует руки Леты в страхе увидеть на них метку, о которой ходят слухи. Они расходятся во мнении на политику, на мироустройство, на отношение к магглорожденным. Ссорятся, чтобы мириться; спорят до хрипоты. Каждый раз  как в последний, но каждый раз Лета появляется на горизонте первой, не говоря ни о чем, что привело к очередным проблемам, будто ничего не происходит. гидеон, давай сбежим? [indent] Он и готов. Но ему нужно на ночной рейд. И он назначает свидание на завтра после обеда. Лета не приходит. Ключ от его квартиры, подаренный ей, остается лежать на кухонном столе. Гидеон пожимает плечами, все еще не чувствуя, что она больше не вернется. У него дел полно, чтобы думать о Лете сейчас. Но когда появляется заметка о помолвке Леты Розье и мистера Фоули, Пруэтт все понимает. ✦ дополнительно [indent] Пруэтт променял личное счастье на Аврорат, Орден и хз знает на что еще. Лета, умело маскирующая мозги за красотой, многое понимала, и что ему есть, что скрывать, и что они разные, и что им не быть вместе, но все же надеялась. Она бы сбежала, если бы Гидеон согласился, но он решил, что это шутка. А когда понял, было поздно, Розье замуж ускакала, ребенка родила. Правда, биологическим отцом ее ребенка является именно Пруэтт, и это вопрос времени, когда он узнает об этом и решит вернуть как свою женщину, так и их общего ребенка. А сколько сложностей на этом пути: причастность Пруэтта к Ордену, причастность братьев Леты к Пожирателям, ее собственное мнение на сей счет, ее муж, который - спойлер - станет покойным стараниями будущей вдовы, когда узнает, что она ему рожки-то наставила. И придется еще сделать все так, чтобы Лета в Азкабан не села.

ваш пост

[indent] Оставлять Орфея дома под опекой нянек Лете изначально кажется хреновой идеей. Возможно, это связано с тем, что она точно знает, что Адонис Фоули никак не причастен к появлению этого ребенка. И хотя никто в доме Фоули об этом не знает, Лету все еще паника охватывает. Она забирает сына с собой в заповедник, где у него имеется теплая колыбелька недалеко от стола матери, за которым та возится со своими записями по состоянию животных, либо не менее теплые ручки многочисленных Розье, радостно общающихся с малышом. Им со стороны, наверное, кажется, что Лета не проявляет всего объема любви к ребенку, но страх странная штука - она боится за Орфея все время, боится, что выдаст своей любовью тот факт, что отец его ей дорог.
[indent] И все знают, что Адониса Лета так не любит.
[indent] Почти все знают, что она его вообще не любит.
[indent] Голос Сольвейг отвлекает ее от изучения ежемесячника по магозоологии. Лета улыбается кузине. Ей еще в школе казалось, что Соль нужна забота, и как могла, так она ее и проявляла. Потом пришло время выпуска и редких писем от Сольвейг, а взрослая жизнь почему-то мало времени оставляла на приятные посиделки, в которые можно поговорить если не обо всем, то о многом.
[indent] - Да, конечно, пойдем, - Лета бросает взгляд на спящего Орфея в колыбельке, когда поднимается из-за стола. Он только уснул, так что ближайшие пару часов его ничто не побеспокоит. - Ты выглядишь обеспокоенной. Только из-за лошади?
[indent] Лета накидывает на плечи куртку, сырая валлийская погода разлагается туманами в низинах и каплями воды по верхам, от чего постоянно вьются кончики волос и пропитывается вся одежда. Впрочем, Озерный край ничуть не лучше, водная взвесь висит в воздухе, в пору почувствовать себя русалкой. Или лягушкой. Лягушкой - реальнее. Лета в который раз едва касается мысли о совершенных ошибках, в который раз заставляет себя убедиться, что все сделала правильно, иначе бы проблем было больше.
[indent] Они заходят в конюшню, Лета следует за Соль к нужной кобыле. В нос бьет тепло, пропитанное запахом овса и неубранных стойл, но к таким вещам привыкаешь. Впрочем, в некоторых денниках возятся парни, вычищая, пока лошади на выгуле. И сама конюшня выглядит аккуратной и уютной: счастливого, ухоженного и сытого коня купят быстрее. Все любят холеных животных, так и тянутся руки погладить.
Лета отстает от Соль на несколько шагов, когда один из коней, Мартелл, толкает ее в плечо. Она смеется, на ходу сует яблоко, которое находит в кармане куртке, ему, шелковистые губы аккуратно забирают его из рук. Лета прибавляет шаг, нагоняя Соль в самом конце прохода. И почти сразу ахает:
[indent] - Это Кассиопея. Она беременна, ей рожать через пару недель. У меня даже на календаре отмечено. Но, похоже, она раньше разродится.
[indent] Лета торопливо проходит в денник, его успели убрать, и пол засыпан свежей стружкой, в кормушке овес, смешанный с фруктами, в поилке чистая вода. Кобыла беспокойно ходит по деннику, складывает крылья. Жеребёнок будет маленький, вот и не очень заметно интересно положение Каси.
[indent] - Соль, - Лета оборачивается к девушке, взвешивает все в голове, - тебе придется мне помочь. Вообще, если все будет нормально, то от нас потребуется минимум усилий. Там у входа есть шкаф, в нем лежат отрезы тканей. Неси стопку сюда. - Сама же руку протягивает, оглаживая Кассиопею по шее, в попытке успокоить ее. - Первые роды у кобылы почти что первые роды у женщины - им тоже страшно.

w h e n   w e   w e r e    y o u n g   w e   w e r e   t h e    o n e s
— the kings and queens
[indent] в детстве эдгар  обожал сюрпризы. без них не обходился ни один семейный праздник, особенно дни рождения. родители боунсов, несмотря на строгость воспитания, в подарках детей не ущемляли, эдгар не был исключением и глубоко в его воспоминаниях еще были живы те дни, когда он получил свою первую метлу, игральные шахматы и взрывные карты. в душе его еще было живо тепло, которое разливалось по телу от тех детских эмоций. но сейчас, сейчас по его телу разливалось совершенно другое тепло - алая кровь проскочила собой подол рубашки. кровь просачивалась сквозь пальцы, рукой он пытался зажать рану, помогало ли это? сомнительно, но отпускать он не решался. франциск его торопил.

[indent] - надо убираться отсюда, боунс, - он повесил свободную руку эдгара себе на шею, стараясь перевести на себя массу тела товарища. его голос был тихим, но тревогу в нем услышать было несложно. они прошли несколько шагов, а потом боунс остановился.

[indent] - подожди, - сказал эдгар оборачиваясь лицом к старой хижине, скрытой чарами от маглов в лесу.

[indent] - что ты делаешь? эд, сейчас не лучшее время медл... - фран не успевает закончить свою фразу, как боунс шатаясь на ногах направляет палочку на дом, в котором они только что потеряли двоих соратников, а сами едва выбрались из рук смерти, дыхание которой они все еще чувствовали на своей коже.

[indent] - экспульсо - боунс бросает взрывное заклинание в логово пожирателей и, как оказалось, вампиров. боунс несколько минут наблюдает за тем, как он разгорается, - чтоб никто не выжил. наверняка, - он возвращает свою руку на плечо франциска, опирается на него и спешно отходит дальше; пламя сзади отдает жаром в спину, люди из соседних домов начинают суетиться, улица утопает в их голосах. орденовцы отступают в безопасное место, останавливаются в закоулке и дают себе передохнуть. франциск находит в кармане сигареты, одну берет себе, другую отдает эдгару, тот ловит её губами, вместо зажигалки использует волшебную палочку, на её кончике показывается небольшой огонек, все благодаря заклинанию огня, которое боунс использует с помощью невербальной магии.

[indent] - нас подставили, - фран себе места не находит, меряет шагами темный закоулок и нервно машет руками, - совпадения быть не может, кто-то подставил нас, в доме не должны были быть вампиры, только двое пожирателей смерти, - его сигарета выпадет из рук, он дракла упоминает и спешит достать новую из пачки.

[indent] - тебе бы успокоиться, фран, - голос боунса будто из загробного мира доносится, слишком спокойный, для подобной ситуации. негромкий, но акустика закоулка его подхватывает и от этого становится не по себе. эдгар руку от раны убирает, чтоб оценить масштабы ущерба. здесь его навыков в колдовской медицине явно буде недостаточно. франциск поднимает на него глаза, будто только сейчас осознает, что боунс ранен. и ранен серьезно. все больше вещей окрашены кровью эдгара, как и его рука, что впитала в себя достаточно крови.

[indent] - драклова сила, что с этим делать будем? - они оба понимали, что в мунго ему нельзя - он не был на службе, не выполнял задание аврората в результате которого и пострадал. он действовал в обход закона и если он явится с таким ранением в больницу, возникнут вопросы сначала к нему самому, а потом все дойдет до отдела магического правопорядка и руфуса скримджера, а тогда ему не отделаться дисциплинарным взысканием. эдгар думал быстро, перебирал в голове всевозможные варианты, но ничего лучше, чем обратится к брату, он не придумал.

[float=right][/float] [indent] - ответи меня к эдмунду, трансгрессируй. в эшфорд, - франц вопросительно выгнул бровь, но промолчал - лучшего варианта у него не было. он отбросил окурок и навел на него палочку, тот выстрелил красными искрами и исчез - театральщина была слабой стороной этого парня. он взял боунса за свободную руку и аппарировал в эшфорд. у самого эдмунда не хватило бы сил на перемещение. они оказались на одной из улиц города, что мирно спала в своих домах. редко где был свет в окне, а если и был, то тусклый, словно от свечи. они медленно шли вдоль улицы, пока не оказались напротив дома неда. боунс поблагодарил франа за помощь, они договорились утром обсудить происходящее, а пока тот аппарировал к дамблдору, чтоб рассказать о произошедшем. эдгар медленно поднялся к двери, его рука на секунду зависла в воздухе, не решаясь постучать. что он скажет? последний раз, когда они виделись с недом за семейным столом у родителей, он был примерным членом магического общества и одним из лучших авроров, а что сейчас? эдгар замедлил, но знал, что другого выбора у него нет. он постучал и оперся рукой на стену.

в замочной скважине щелкнул ключ, а потом дверь открылась.

[indent] - привет, нед. не выручишь брата?

Абраксас так и не сел - он чувствовал себя тугой пружиной, готовой выстрелить в любой момент. Уроборос ментальной взвинченности  недавно сделал круг, отняв унылый покой его души, заменив его невозможность сидеть спокойно, и во всех смыслах гонящий его вперёд - хотел он того или нет. Казаться не спокойным, но хотя бы умеренно деятельным стоя было проще. Потому, когда Долохов сел, Малфой остался стоять позади и чуть сбоку от его кресла. Когда Аластор говорил, Абраксас молчал, и то крутил мундштук в тонких длинных пальцах, чудом не уронив его или не отправив в полёт через весь кабинет, то затягивался, кусая его кончик до зубных отметин. Злость Грюма его не трогала, и он надеялся, что Антонина тоже. Слова Боунса Абраксасу понравились - не содержанием, но формой, и натолкнули на некоторую мысль о том, чем ситуация могла бы им помочь. Думать было немного трудно - мысли были быстрыми, бегущими и толкущимися в голове, находящими одна на другую, но финишная прямая у всех была одна.

– Благодарю вас, господа, за ваши краткие ликбезы по ситуации. Позвольте, – когда Боунс закончил говорить, Абраксас лёгким движением подхватил со стола папку с делом и лежащие рядом с ней листы, которые выложил в ходе своего скупого доклада обливиатор. Помимо очевидных плюсов быть Большим Начальством – никто не мог запретить ему читать любые документы, относящиеся к деятельности его департамента тем или иным образом.
– Мерлин, ужасно, просто ужасно, - Малфой открыл раздел с судмедэкспертизой. Голос его звучал бодро, почти весело. Но, подробный колдографический отчёт с осмотром тела покойного действительно вызвал у него искренние отвращения и страх – Абраксасу не то чтобы часто приходилось смотреть на что-то подобное. Много лет назад, а иногда, в благодушном настроении и сейчас, Милорд рассказывал о приключениях времён своей лихой юности в Албании и не только. Истории были интересные, но Малфой был рад, что Лорд так и не научился подбирать прилагательные для красочных описаний, и что у него в те годы не было колдогрофа. Возможно, пришлось бы чуть чаще смотреть на колдо вроде тех, что были здесь, в отчёте, а реакция на такие вещи у Малфоя, вопреки многим байкам о нём и членах его семьи, была до скучного нормальной.

Из отчёта следовало следующее: после инцидента с переливанием был задержан сквиб, Джеффри Уотсон, работавший в маггловской клинике, и  при допросе он сознался, что участвовал в схеме по хранению и сбыту нелегальной драконьей крови. Судя по протоколу допроса, Уотсон не знал толком, на кого работает, и смог назвать пару имён, которые, скорее всего, были фальшивыми  – Алана Смити и Джона Доу, один из которых привозил пакеты, а второй - увозил. Работа Уотсона заключалась в том, чтобы хранить и перепаковывать кровь для продажи, и инцидент случился из-за того, что он оставил пакеты крови в общем доступе, в результате чего их использовали для переливания, что и вызвало “эпидемию” с одним летальным исходом. Как и сказал Грюм, после того, как Уотсона допросили и посадили в Азкабан, был подан запрос на вмешательство в память Джеффри, но его отклонили, а составить фотороботы на основании его показаний не получилось - описания Уотсона были расплывчаты, от того и было выдвинуто подозрение, что память сквиба подтерли до всего произошедшего. Или в какой-то другой момент.

– Наш отдел, Аластор, считает, что это выглядит как очень большой скандал на фоне другого большого скандала, которые, как заметил… Эдгар, очень некрасиво друг друга дополняют, если смотреть на них с маггловской стороны. Магглы недавно изобрели какое-то средство от проблем со свёртываемостью крови - лекарство стали закупать в Штатах, в которых испытания прошли успешно. Когда их закупила Британия и ввела их в оборот, выяснилось, что несколько тысяч людей после переливаний заболели ВИЧ. Могу понять, почему мистер Каллаган так сильно нервничает, выглядит как монолитная провокация, если знать о нашем существовании, – задумчиво, но четко и быстро, как будто читая с листа, проговорил Абраксас. – Я могу показать дело нашему консультанту, господа?  Я мог бы зачитать некоторые моменты, но описывать колдо - не моя сильная сторона.

– Если ваши департаменты не раскроют эту схему в ближайшее время, нас ждёт экстренное заседание Конфедерации Магов, потому что последствия маггловским ВИЧ могут связать с этой утечкой драконьей крови, и это всё чревато обострениями отношений со Штатами и восточной Европой, так как основные поставщик легальной драконьей крови - это Венгрия, Болгария, Румыния. Надеюсь, Аластор, вы понимаете приоритетность этого дела на текущий момент, и что в нём, раз вы сами говорите о перегруженности работы аврората, необходима любая помощь? Ах, да, и из очевидного - этот случай также бросает тень на легальных поставщиков сырья изготовляемого из драконов, что может создать определенные экономические трудности для другого нашего отдела, и жизни простых граждан.

Боунс не помнит насколько сильно ее впечатало в стену. Сознание она потеряла быстро. Все недели разбирательств слишком ее вымотали. Да и новость о беременности была слишком неожиданной. У нее наконец-то получилось сказать об этом Френку, ведь им не разрешали друг к другу приближаться, а Элис не хотела доставлять ему еще больше проблем.

Она скучала.
Даже слишком сильно, все не хотела себе признаваться.
Как можно было так глупо влюбиться?

Френк был, конечно, красивым, сильным, из хорошей семьи. Все, что любой девушке нужно для счастья. Только для Элис он был еще начальником, и это создавало проблемы.  Ей казалось, что он видеть ее не хотел, может так и было. Может поэтому она пропустила это заклинания.

Она открывает глаза в больнице. Дежурная колдосестра что-то быстро говорит и обещает позвать целителя. Голова гудит, а за окном явно ночь. Сколько же она так пролежала?

У Элис странное чувство, как будто чего-то не хватает, но она не может понять чего именно. Дверь палаты вдруг отворяется, лицо Андромеды Тонкс она узнает сразу. Они и в Хогвартсе виделись, да и про ее побег от Блеков, наверное, вся Британия шепчется. Боунс чуть улыбается ей и кивает.

- Да, вроде сносно, миссис Тонкс. Голова еще немного кружится. Насколько все серьезно?

У авроров всегда так, как только на койку попадаешь сразу сбежать пытаешься. Вот и Элис побыстрее хочется к работе вернуться. Только вот чувство какое-то страшное все ближе подступает. У нее такое иногда бывает, интуиция хорошая часто что-то подсказывает, но сейчас Боунс просто не может собрать мысли в кучу.

Боунс не помнит насколько сильно ее впечатало в стену. Сознание она потеряла быстро. Все недели разбирательств слишком ее вымотали. Да и новость о беременности была слишком неожиданной. У нее наконец-то получилось сказать об этом Френку, ведь им не разрешали друг к другу приближаться, а Элис не хотела доставлять ему еще больше проблем.

Она скучала.
Даже слишком сильно, все не хотела себе признаваться.
Как можно было так глупо влюбиться?

Френк был, конечно, красивым, сильным, из хорошей семьи. Все, что любой девушке нужно для счастья. Только для Элис он был еще начальником, и это создавало проблемы.  Ей казалось, что он видеть ее не хотел, может так и было. Может поэтому она пропустила это заклинания.

Она открывает глаза в больнице. Дежурная колдосестра что-то быстро говорит и обещает позвать целителя. Голова гудит, а за окном явно ночь. Сколько же она так пролежала?

У Элис странное чувство, как будто чего-то не хватает, но она не может понять чего именно. Дверь палаты вдруг отворяется, лицо Андромеды Тонкс она узнает сразу. Они и в Хогвартсе виделись, да и про ее побег от Блеков, наверное, вся Британия шепчется. Боунс чуть улыбается ей и кивает.

- Да, вроде сносно, миссис Тонкс. Голова еще немного кружится. Насколько все серьезно?

У авроров всегда так, как только на койку попадаешь сразу сбежать пытаешься. Вот и Элис побыстрее хочется к работе вернуться. Только вот чувство какое-то страшное все ближе подступает. У нее такое иногда бывает, интуиция хорошая часто что-то подсказывает, но сейчас Боунс просто не может собрать мысли в кучу.

Эсельд не совсем птицененавистница, но эту в доме терпела в основном из-за Хорукса. Сейчас же, когда он умер Шафик сама еле-еле сводила концы с концами. Она заставляла себя вставать и идти на работу, заставляла концентрироваться и говорить с детьми. Она пыталась поддержать Исиду и Аментеса, ведь они потеряли отца. В принципе ей не нужна была еще скоблящая птица. По началу она вроде была даже бодрячком, но Эсельд не слишком всматривалась. Работники кормили ее и ухаживали, этого должно было быть достаточно. Как и садовник ухаживал за его любимым садом. Все внутри хотело вырваться.

Ей просто хотелось кричать, каждый день. Месяцы пролетали перед глазами, она не слишком хорошо помнила, что происходило. Сказать по-простому она выживала. Встречалась с Отисом, ведь он не задавал вопросов. Он просто понимал, ведь его жена погибла там же, где и Хорукс. С ним можно было просто пить вино и молчать. Время пролетело, и вот теперь еще и Рождество приближалось. Мерлин, от этого почему-то лишь хуже. Шафик закутывается в плед и выходит на веранду. В руке бокал вина, но от чего-то хочется остудиться. Она слышит странные звуки, оставляет бокал и подняв палочку идет по территории.

Женщина не сразу понимает, что орет на самом деле птица. Больше того, похоже что она подыхает.

- Драккл, ну не сейчас, еще не хватало угробить его любимую птицу.

В небольшом ангаре слышен только этот рев, заклинания, которые знает Шафик явно не работают. Мерлин. Приходиться отправлять экстренное орущее сообщению виновнику того, что эта птица здесь.

- Лахлан, я в курсе, который сейчас час, но немедленно приходи, эта твоя птица отдает тут концы и я не знаю, что делать!

Письмо улетает вместе с совой, а Эсельд лишь надеется, что ее однокурсник и друг ее мужа объявится здесь, потому что она просто не выдержит всего этого.

Эсельд не совсем птицененавистница, но эту в доме терпела в основном из-за Хорукса. Сейчас же, когда он умер Шафик сама еле-еле сводила концы с концами. Она заставляла себя вставать и идти на работу, заставляла концентрироваться и говорить с детьми. Она пыталась поддержать Исиду и Аментеса, ведь они потеряли отца. В принципе ей не нужна была еще скоблящая птица. По началу она вроде была даже бодрячком, но Эсельд не слишком всматривалась. Работники кормили ее и ухаживали, этого должно было быть достаточно. Как и садовник ухаживал за его любимым садом. Все внутри хотело вырваться.

Ей просто хотелось кричать, каждый день. Месяцы пролетали перед глазами, она не слишком хорошо помнила, что происходило. Сказать по-простому она выживала. Встречалась с Отисом, ведь он не задавал вопросов. Он просто понимал, ведь его жена погибла там же, где и Хорукс. С ним можно было просто пить вино и молчать. Время пролетело, и вот теперь еще и Рождество приближалось. Мерлин, от этого почему-то лишь хуже. Шафик закутывается в плед и выходит на веранду. В руке бокал вина, но от чего-то хочется остудиться. Она слышит странные звуки, оставляет бокал и подняв палочку идет по территории.

Женщина не сразу понимает, что орет на самом деле птица. Больше того, похоже что она подыхает.

- Драккл, ну не сейчас, еще не хватало угробить его любимую птицу.

В небольшом ангаре слышен только этот рев, заклинания, которые знает Шафик явно не работают. Мерлин. Приходиться отправлять экстренное орущее сообщению виновнику того, что эта птица здесь.

- Лахлан, я в курсе, который сейчас час, но немедленно приходи, эта твоя птица отдает тут концы и я не знаю, что делать!

Письмо улетает вместе с совой, а Эсельд лишь надеется, что ее однокурсник и друг ее мужа объявится здесь, потому что она просто не выдержит всего этого.